Невеста тролля - Страница 73

– Магия вообще-то не парк развлечений – хочу туда, хочу сюда. Эта штука шутить не любит.

По мне поползли мурашки.

– Значит, она так и останется?..

– Скорее всего… Ладно, давай прекратим этот разговор. Твою чокнутую невесту никто не заставлял!

– Но ведь была же причина, – сказал я.

– Вероятно, вероятно, – загадочно отозвался Аспарагус, оглядывая меня и почесывая подбородок. – Ну все, идем. Идем, идем, идем! Да, сначала надеть кольчугу. А где твоя палица?

Я объяснил где.

– Плохо. Мы, конечна, изначально не собирались прибегать к насилию, но обороняться от Неожиданных Опасностей как-то надо!

Я ответил, что при необходимости вырву из земли какой-нибудь дуб.

– Ты можешь, – хмыкнул кот и повел меня вперед. Аспарагус вышагивал как порядочный на задних лапах и держал карту перед собой.

Мне пришлось отстать, соизмеряя свои шаги и темп ходьбы с кошачьими, но все равно, при первой же возможности я обгонял его на пять корпусов. Приходилось возвращаться и начинать заново. В конце концов, котяра завопил, чтобы я остановился. Бедняга умаялся бегать за мной и сверкал глазами в знак того, что тактику следует изменить.

Мы изменили. Аспарагус вскарабкался мне на плечо и устроился там самым лучшим образом. Теперь, по его заверениям, чтобы осматривать окрестности, у него не было необходимости всякий раз забираться на дерево.

– Итак, вперед, тролль! – Аспарагус полководчески взмахнул лапкой. Карта таинственно зашелестела. Мы двинулись дальше. Кот показывал, где поворачивать, а мне оставалось только исполнять его приказы.

Как говорят в сказках – долго ли, коротко ли, но мы дошли до упомянутого старого дуба и остановились на привал. Привалились к дубу, перекусили. Меня беспрестанно что-то мучило, и вскоре я понял, что беспокоюсь за свою невесту. Прямо извелся.

Набив брюхо копченой селедкой, Аспарагус порассуждал некоторое время о мистике, Избранных, неотвратимости выбора судьбы и прочем, таком же интересном. Я слушал его в четверть уха, а сам глазел по сторонам и напрягал слух. Мне казалось, Бьянка вот-вот выступит из-за деревьев и как скажет что-нибудь и сразу станет ясно – жизнь продолжается.

Я сидел, прислонившись к дубовому стволу спиной, и надо мной росла тоненькая веточка. И вот в один прекрасный момент на веточку села маленькая, крохотная птичка. Вначале я не обратил на нее внимания, но потом меня точно стеганули плеткой-семихвосткой.

Птичка что-то говорила. Птицы вообще склонны разговаривать сами с собой, и ничего такого здесь не было, кроме одного обстоятельства.

Я понимал, о чем речь. Вот как звучали ее слова:

– Толстый, толстый, страшный тролль! Посмотрите на него! Расселся! Мы таких видали уже! Не удивишь, не удивишь!

– Аспарагус, – шепнул я коту, который развалился в траве с западной стороны от меня.

– А? Я не трогал сметану! Это не я! – Аспарагус подрыгал всеми конечностями и уставился на меня: – Уф, это ты. А мне приснилось, что… ладно…

– Тише! – сказал я, стараясь не шевелиться и не спугнуть птичку.

– Ты чего?

– Тсс! Она может улететь!

Кот поглядел по сторонам:

– Тебе голову напекло? Кто она? Мы тут одни!

Мне пришлось довольствоваться жестами. Птичка все тараторила всякую несуразицу, а я исполнял пантомиму, пугавшую кота все сильнее.

– Боги, он сошел с ума! – воскликнул Аспарагус. – Амулет вышиб из него последнее серое вещество!

– Сам ты сошел!

Наконец мы нашли общий язык, и кот воздел очи к ветке, где сидела пичуга.

– Она разговаривает. Я ее понимаю!

– Да ты что!! – Аспарагус подпрыгнул. – А что она говорит?

– Не веришь?

– Мм…

– Наверное, это все Амулет, – сказал я.

– Точно, он самый, чтоб мне мышей в глаза не видать! Ну-ка подожди!

– Только осторожней.

Кот полез наверх, используя меня в качестве лестницы, и остановился в районе головы, наблюдая за птицей.

– Чтоб мне окочуриться! – шикнул котяра. – Я тоже ее понимаю! Надо сказать, она просто дура!

Я не успел дать свой комментарий, а Аспарагус уже прыгнул. Птичка пискнула и оказалась в его лапе.

– Вот так, – сказал кот, слезая на землю. – Похоже, она никогда не видела представителей моего племени.

– Должно быть, в этом лесу совсем нет кошек, – ответил я. – Что ты собрался делать?

– Не знаю.

– Не ешь. Вдруг она нам на что сгодится.

Птичка перепугалась, как воришка, застигнутый на месте преступления, и вертела головкой, пытаясь придумать алиби.

– Ну-ка, красотка, отвечай, что ты тут делаешь! – Аспарагус поднес бедняжку к своей морде – для большего устрашения. – Шпионишь? В чью пользу? Чего замолчала?

– Я не шпионю, не шпионю, не шпионю!

– А что?

– Просто сижу на веточке. Нельзя?

– Откуда ты знаешь наш язык?

– Какой язык?

– Аспарагус, она не знает, просто мы ее понимаем из-за магии Амулета.

– Думаешь, я дурак? Еще неизвестно, что она замышляет…

– Аспарагус…

– Кто твои сообщники, птица?

Она не поняла. В ее лексиконе такого слова, кажется, не было.

– Оставь, Аспарагус. Давай лучше спросим, видела ли она где-нибудь поблизости троллей!

Кот задумался. Мысль, посетившая меня, пришла наконец и ему.

– А ведь ты прав, громила. Не зря Амулет наделил нас способностью понимать язык животных. Надо будет проверить на других. Если рассудить здраво, то птицы в этом лесу повсюду, и если завербовать их, можно получать сведения обо всем, что происходит, даже не сходя с места!

– Тебе надо быть финансовым воротилой, – сказал я. – Ты добьешься большого успеха и заткнешь весь торговый люд за пояс!